Грааль в ночной созерцательной молитве

1. В полночь в Монсегюре жизнь замирала. Сладчайшая музыка звучала – музыка Царствия, музыка Грааля.
О, что сказать о ней словами? Инобытийная, из Чаши. Она проникала, она внутренне звучала во всем существе. Более чем звучала – озвучивала внутренние составы. Открывалась как музыка Святого Слова.
Ошеломляющим видели Грааль в ночной созерцательной молитве. Часами внимали ей, замирая во всетрепетнейшем благоговении и внимании.
В Монсегюре заслушивались музыкой Грааля. И по утрам, спустя полчаса после того как зазвонит колокольчик, тайно перешептывались: «Прекрасная сестра, слышала ли ты песнопение Грааля? Какую величальную пели ангелы Пречистой!» – «Нет-нет, подожди! Это был древний Adoramus» (излюбленный гимн катаров, известный им по раннехристианским свиткам).

Тексты возникали на белом экране Грааля

2. Здесь входим мы в еще одну из великих тайн катаров. Катары хранили тексты ранних христиан. Они преемники не только Чаши общины Иосифа Аримафейского, но и истинного христианства с I по IV век. Тексты эти не столько переходили к катарам по наследству, сколько возникали на белом экране Грааля, и оставалось их запоминать и усвоять.
Еще отыщут целые свитки с явлениями Божией Матери, божественными текстами Ее откровений. Десятки пророков и сотни помазанников дала катарская церковь. Сколько света вышнего через Консоламентум вкусили покоящиеся сегодня мощами в каменных монсегюрских углублениях и пещерных нишах!
Над замком стоит ангел Монсегюра. Силы небесные завалили вход в Грааль. Завалили камнем и память о том, что может быть прочтено только свыше.

Явления Богоматери

3. Богоматерь их любила безумно. Здесь Она находилась среди своих. Здесь понимали Ее с полуслова. Любовь Господа к Ней, к ученикам Ее, любовь к Нему, горячая ревность о девстве. Царица Небесная не переставала наставлять монсегюрских, приходила к святым отцам и святым сестрам, которых любила особенно. Богородица пела с ними песни, преображалась, восхищала их в горний мир, участвовала в их ежедневных служениях. Раскрывала Свои имена, среди которых «Я есть Непорочное Зачатие».
Явления Богоматери несли блаженнейшие хоры Царствия. Царица любила безмолвствовать среди Своих дорогих сестер и учениц. Особым образом любила братьев и сестер, изумительно снисходительная и строгая к Своим ученикам истинная духовная Наставница и Мать. По-своему сокровенна с сестрами, искала передать им Свое Начало...
Богоматерь мягко и как бы незаметно лепила их и дарила нечто большее их самих, входящее в сокровенные глубины их существа.
Царица буквально царила среди Своих возлюбленных. Здесь Она упокоялась и обретала утешение. Ее авторитет был неукоснительным, Ей искали подражать. Чудесным образом Ее голос вдруг начинал звучать в сестрах (а голос Господа – в братьях). Являясь часто по очереди, Они дополняли друг друга, не сговариваясь о темах Своих бесед. «Святая наша Госпожа, Вы делились с Господом тем, о чем рассказывали нам в прошлых беседах?» – ошеломленно спрашивали ученики. «Нет, – улыбалась Божия Матерь. – Господь знает все».
Хотели подражать не только Их высоте, духовности и совершенству, Их божеству. Искали подражать невыразимой высоты Их диалогу, Их таинственному браку. И Премудрость в лице Пречистой Девы обещала дать им достичь этих горних высот.
«Сходя на землю, мы остаемся небожителями, – объясняла Царица Небесная, – и сохраняем диалог любви между Собой. Ничто земное не препятствует, поскольку Мы пребываем в других телах». Чистые сердцем ученики спрашивали Богородицу: могли бы и они подобным образом, на таинственном языке безмолвных жестов и наитий общаться друг с другом и с Ней? И Царица кивала головой.
Действительно, на Монсегюр сходило облако Царствия. То, что видели они между Христом и Божией Матерью, озвучивалось. Мир, сладчайший мир. Упокоение и нескончаемое Слово...
*

Богородица благоухала великолепным девством

4. Богородица благоухала столь великолепным девством, что ученики буквально растворялись в лучах Ее любви. Часто Она придя не произносила ни слова. Но то, что хотела сказать, передавала им внутренне, развивая тем самым мистические интуиции и говоря в бессмертных телах.
Ее явлений ждали с трепетом, с каким иудеи ожидали Мессию, так и не дождавшись. Были случаи, когда и Пречистая обещала прийти, но не являлась. Тогда смиренные ученики понимали: Царица занята, или Богоматерь в страстноoм.
Школа молитвы
5. Ее любимой темой была школа молитвы. Передать ее можно было только лично. Молиться вместе с Богоматерью доставляло величайшую радость и внушало особую ответственность. Царица распространяла сферу Своей молитвы обо всем человечестве. Ученики пребывали в потрясении ее высотам. Но позднее, когда они расходились по своим маленьким пещерам, где продолжали молиться с возженными свечами, сфера богородичной молитвы о мире оставалась с ними (правда, не всегда и часто ненадолго).
Молитве о мире, молитве участливо-соискупительной (как учила о ней Богоматерь, являя Своим примером) сопутствовала брань. Лукавый предъявлял свои счеты за души и атаковал как мог. Но власть Пречистой над летучим драконом была безусловной, и катары, помня о заступничестве своей Небесной Госпожи, побеждали в брани. Ни один из истинных учеников Иисуса и Марии не знал поражения.

Христос и Мария избрали катарскую церковь

6. Христос и Мария избрали катарскую церковь и передали ей то, что желали передать Своим ученикам и человечеству.
Святой Грааль установил чин поклонения ему как живому Христу. И трудно представить большее блаженство среди нескончаемых прочих блаженств монсегюрской горы. Не только Совершеннейшие совершенных отцы-наставники катаров, но десятки, сотни насельников горы и тысячи вокруг нее замирали в трепетном восторге, слушая безмолвную музыку Чаши. Граалю внимало все творение. Грааль источал пренебесный покой. Реквием – о, реквием Грааля, Requiem aeternum.
Чаша распространяла мир на множество миров, и поклонение ей занимало у духовных едва ли не половину времени. Монсегюрская гора вместе с другими замками катаров составляла чудесное царство Пребожественной Чаши, и невозможно было думать больше ни о чем. Никогда и нигде в мире благодать пакибытия и ароматы Царствия не пребывали столь щедро и нескончаемо долго. Не шло речи ни о каком страхе (вот, «по грехам оставит»). Напротив, выдержать бы только! Принять, не оступиться, не упасть в обморок, не умереть бы от избытка благодати!
Рог изобилия – привычный образ. Внутреннее напоено составами Грааля, внутренняя чаша наполнена мирровой Кровью Христовой, распространяющейся повсюду, по тысячам сосудов. Затем из внутреннего царства она протекает в прочие миры, и подвижник преображается, пресуществляется. И назавтра опять питание из Чаши, наполнение.
Адорация приравнивалась к Евхаристии. Адорационные часы молитвы были нескончаемы. Катары выходили из времени и предавались сладчайшему безмолвному покою в присутствии Христа в Чаше Святого Грааля. Адорация могла длиться несколько минут, а могла час, месяц, год, вечность...

7. Не было для катаров большей радости, чем благолепное поклонение Чаше. Чашу ставили выше Христа, Чашу приравнивали ко Христу. Иногда Господь и Божия Матерь выходили, держа одну лишь Чашу в руках.
Рекс мунди – большой любитель буквы и статей закона. Литургия должна протекать «от сих до сих» и никак иначе, без каких-либо уклонений. Страх, распространяемый князем мира сего, – учили катары, – вызван вечным страхом мистификатора перед разоблачением. Рекс мунди боялся, что однажды творение прозреет на его тайну: бен-элогимское, люциферианское происхождение, что не Бог он, а дьявол. И непрерывно находясь в неуверенности, в сомнении, в страхе, князь мира сего внушал свой страх и переводил его на понятный толпе язык.
Отсюда «вечные муки» в случае отступления.
Подобный маразм господствовал тысячелетиями. И только под великим страхом и гипнозом можно было следовать ему, рискуя стать окончательным идиотом.
Князь мира смертельно боялся обличения. Боялся... любви, поскольку любовь побеждает страх, его основное оружие. Вот причина, по которой он ополчался против апостолов любви и смертельно ненавидел... Боялся (!) Грааля (вселенная любви) и катаров (церковь любви).

Украденная у катаров тема – пресуществление

8. Другая украденная у катаров тема – пресуществление. Чистые были великими мастерами в учении о нем.
Отец пресуществился в Сына, Сын – в Святого Духа. Бог пресуществился в человека. Ответный Грааль – человек пресуществляется в Божество.
Учили катары и о таинстве пресуществления, никак извне не понимаемом. Мистика Адама: он не имел несчастья родиться в мире сем в оскверненной грехом человеческой плоти. Ему предстояло тихое упокоенное пресуществление, мирный переход в более высокую сферу. Внешне оно наподобие сна: угасание, а затем умирание определенных функций; нечто подобное положению во гроб; и пробуждение ото сна подобно воскресению. Но таково только внешнее его обличье. В действительности же это состояние перехода из одного в другое, более высокое.
Нет смерти, как нет жизни без смерти в обычном, материальном понимании Рекса мунди. Есть нескончаемое бытие с таинственными ходами пресуществления, организуемыми Владычицей Небесной и Госпожой нашей Премудростью.
Христос чудесным образом пресуществился в Грааль. Приняв образ мирровой Чаши, остался на земле. Вот Он несет в руках Грааль. Вот Грааль умножается в свите рыцарей Круглого стола. Давая Свою Плоть и Кровь, Спаситель пресуществляется в учеников, а они, даруя Ему ответный Грааль любви, посвящая Ему свою жизнь без остатка, ища пресуществиться в Него (как Он в них), служат ближним до последнего и тем самым пресуществляются.
Так человечество находится в состоянии непрестанного пресуществления. Грааль круглосуточно бдит! – восхищались катары. – Грааль пресуществляется!
«Помни об этой тайне, сын мой, – наставлял катарский мастер новоначального, – и Чаша источит на тебя свои благоуханные ароматы, свое нескончаемое богатство. И напитает сверх возможного, так что будешь восклицать: «о, нет, больше не могу!..» – но потом: «о, еще и еще!..»
Катары учили: «пресуществление вина и хлеба в Плоть и Кровь» вне учения Премудрости о пресуществлении – абсурд. Пресуществление в природе Божества и человека. Оно ненавистно Рексу мунди, желающему установить свой юридический узколобый порядок. Мир Божий, мир нескончаемых пресуществлений несовместим с рексмундистским прямолинейным «рождение-жизнь-смерть-воскресение-наказание». Ничего этого нет в помине!
Человек непрестанно пресуществляется – вот почему о нем нельзя окончательно ничего сказать и лучше воздержаться от суждений...
Водимость свыше
9. Водимость. О, какая водимость! Христос больше чем присутствовал на Монсегюре: Христос шел впереди каждого из них.
Помыслы исключались. «Как скажет Господь». «Если Он захочет, подаст пищу». Никаких проблем: истощились запасы продовольствия, опустели амбары – «Спаситель знает лучше нас».
О мире среди них
10. О, спеша поделиться с вами восторгом перед катарской церковью, хотел бы я рассказать о мире среди них, о мире небесном.
«Мир Мой даю вам», – сказал Христос ученикам. Едва ли могли понять, о чем Он говорит. Его мир воспринимали катары с благоговением и пребывали в нем, часто подолгу не выходя из келий в благорастворении божественного мира, в его царской музыке безмолвия, в священном преупокоении, в мире, не колеблемом страстями и помыслами – в мире истинном и вечном.